В конце IV — начале III тысячелетия до нашей эры в Горном Алтае и на территории Солонешенского района происходят революционные изменения в материальной и духовной культуре местного населения. Впервые за всю многотысячелетнюю историю наши предки на Алтае помимо традиционной охоты, собирательства и рыболовства начинают разводить скот, добывать и обрабатывать медь и золото. Возможно, в равнинной части Алтая и предгорьях под влиянием населения из Средней Азии в это время постепенно развивается и земледелие, но достоверных данных об этом пока нет.

Появление скотоводства и развитие производительных сил значительно повысили уровень благосостояния людей и в какой-то мере уменьшили их зависимость от природы. Основная часть территории Солонешенского района относилась к увлажненной зоне, и в зимнее время отличалась большим количеством снега в покрытых лесами горах и долинах. Глубокий снег препятствовал кормежке (тебеневке) копытных домашних животных, а следовательно, и проживанию не заготавливавших сена древних скотоводов. Земледельцы здесь селились редко, предпочитая прилегающую равнину с более мягким климатом. В результате полоса северо-западных низкогорий на протяжении 4-5 тысячелетий являлась своего рода нейтральной буферной зоной между жителями гор и равнин.

В силу указанных причин приход афанасьевских скотоводческих племен в конце IV тысячелетия до н.э. в наибольшей степени отразился на Горном Алтае, где положил начало формированию особого образа жизни, сохранявшегося почти без изменений в течение последних 5 тысяч лет. Основу этого образа жизни составляет разведение домашнего скота, способного круглый год обходиться подножным кормом. Благодаря организации системы сезонных перекочевок древние скотоводы сумели использовать огромные территории под зимние и летние пастбища и, соответственно, получать во много раз больше мяса и шкур, нежели ранее удавалось неолитическим охотникам. Особое место занимали молочные продукты, зачастую являвшиеся основной пищей кочевника. Значительную роль играла охота с целью получения мяса (косуля, марал, лось) и меха. Следствием новой формы хозяйствования явился резкий рост населения, как в горах, так и в равнинных предгорьях, где трудности ведения скотоводства компенсировались богатыми рыбными ресурсами. Афанасьевцы стали первыми на Алтае и в Сибири металлургами, и, по всей видимости, именно ими оставлены Владимировские горные выработки на медь в юго-восточной части соседнего Чарышского района [3; 30].

Не менее значимые изменения произошли и в духовной культуре. Ярким показателем наличия у афанасьевцев сложного мировоззрения и религиозных представлений является появление курганного обряда погребения. Впервые в истории Алтая в III тысячелетии до н. э. над могилами умерших соплеменников стали возводиться значительные, а иногда и грандиозные сооружения из плит, земли, рваных и окатанных камней. Курган являлся не только местом упокоения умершего, но и своеобразным храмом, где поклонялись богам и предкам. По мнению некоторых исследователей, в среде близких афанасьевцам индоевропейцев Восточной Европы уже существовало пользовавшееся большим влиянием жречество, а их верования имели много общего с Ригведой - священными текстами Ариев II тысячелетия до н. э. [37, с. 146; 42, с. 46, 579, и др.]. Возможно, они «поклонялись солнцу и огню, т. е. были огнепоклонниками» [6, с. 49]. Следует подчеркнуть, что Афанасьевцы не только соорудили первые курганы, но и на многие тысячелетия определили основы архитектуры могильников и погребально-поминальных конструкций: устройство курганов в линию, каменные ограды-стенки и ограды-кромлехи из камней и плит, установка с восточной стороны вертикальных камней — балба-лов. Как и в последующее скифское время, в каменных оградах погребали далеко не каждого умершего, а, по-видимому, только глав семейств, некоторых из их ближайших родственников и наиболее выдающихся людей. Надмогильные и культовые сооружения этого времени возводились зачастую из массивных плит и камней, что делает их перспективными для туристического показа.

Кто же такие Афанасьевцы, заложившие основы хозяйственной и духовной жизни Горного Алтая на последующие тысячелетия? Поскольку об этом народе не сохранилось ни преданий, ни письменных источников, название ему дали по находящейся на юге Красноярского края горе Афанасьевой, у которой в 1920-х гг. велись раскопки погребений этой культуры. Истоки ее до конца не ясны: большинство ученых видит прародину афанасьевцев в Юго-Восточной Европе, некоторые - на Ближнем Востоке [2, с. 329-331; 21 и др.]. В результате длительных миграций (переселений) в конце IV—III тысячелетии до н. э. афанасьевская культура распространилась, помимо Горного Алтая в Минусинской котловине, Туве, северо-западных районах Монголии и Китая. Афанасьевцы были мощными высокорослыми европеоидами ростом 180-190 см. Об их внешнем облике мы можем судить по реконструкции лица мужчины, найденного на плоскогорье Укок в 300 км к юго-востоку от Солонешенского района. Редкое местное население не могло противостоять относительно многочисленным племенам этих высокоразвитых гигантов. На Средней Катуни ими были вытеснены в предгорья охотники-большемысцы. Заселение предгорных Солонешенского и Чарышского районов происходило, по всей вероятности, мирно, без столкновений. Несмотря на сезонные перекочевки, расселялись Афанасьевцы, как и все последующие скотоводы Горного Алтая вплоть до настоящего времени, в зоне, где имелись пастбища с незначительным снежным покровом, позволявшие в наиболее трудные зимние месяцы содержать стада без подкормки. Такие пастбища назывались зимниками и располагались на речных террасах и горных склонах, где снег сдувался ветром и растапливался солнцем. На зимниках находились долговременные жилища, здесь же сооружали и курганы, являвшиеся своеобразным знаком, «документом», закрепляющим пастбище за тем или иным родом или группой семей. Летние откочевки были недалекими и ограничивались переходами на ближайшие высокогорья или участки той же долины, недоступные зимой из-за глубокого снега. За пределами скотоводческой зоны Горного Алтая Афанасьевские курганы в значительном количестве известны только в Чарышском районе, поскольку в некоторых долинах по Чарышу и впадающим в него рекам установился благоприятный микроклимат для круглогодичного выпаса скота. В Солонешенском районе они пока не выявлены, но о проживании здесь афанасьевцев мы можем судить по многочисленным находкам керамики и орудий в Денисовой пещере[12]. Несмотря на значительность оставленных в пещере поселенческих слоев, Афанасьевцы здесь жили временно при перекочевках и во время охоты. Основные их поселения и могильники находились в остепненных долинах прилегающего с юго-запада Усть-Канского района Республики Алтай. Керамика из пещеры представлена фрагментами характерных для Горного Алтая остродонных сосудов с высоким вертикальным венчиком. В отличие от сосудов скифского времени с бедной орнаментацией, стенки и даже днища Афанасьевской керамики снаружи сплошь украшались различными преимущественно елочными узорами, наносимыми по сырой глине специальными орнаментирами - зубчатыми или гладкими палочками и костяными пластинками. В слоях Денисовой пещеры найдены также бронзовые, каменные и костяные (роговые) орудия. Большинство из них - каменные, почти не отличимые от орудий предшествующей неолитической эпохи[12, с. ПО]. И это вполне закономерно, поскольку афанасьевская и синхронные ей культуры формировались на основе культур неолитических, использовавших каменный инвентарь. Вследствие доступности материала каменные орудия продолжали изготавливать и применять даже в эпоху развитой бронзы, во II тысячелетии до н. э. Афанасьевских бронзовых орудий в пещере найдено всего два: обоюдоострый нож и кельт. Однако в быту они использовались значительно шире, нежели можно подумать, поскольку металл в это время высоко ценился, и износившиеся орудия шли в переплавку на изготовление новых. Аналогичная картина прослеживается и позднее, даже в периоды расцвета бронзолитейного и железоделательного производства. По Аную месторождения меди неизвестны, и местные племена получали металл, по-видимому, с прилегающей с юга территории Рудного Алтая. Возможно, для этого они отряжали отдельные бригады, поскольку ближайшие горные выработки известны всего в 70 хм к юго-западу в южной части соседнего Чарышского района [3; 44].